Как из-за курской картины Репин с Третьяковым поссорились

5 августа 1844 года ( а по старому стилю — 24 июля) в городе Чугуеве родился один из известнейших русских художников Илья Репин. Среди его многочисленных работ есть и «курская»картина — «Крестный ход в Курской губернии». Немногие знают, что отчасти из-за неё живописцу был закрыт доступ в картинную галерею Павла Третьякова, с которым Илья Ефимович был очень дружен.

О том, что послужило поводом для ссоры Ильи Ефимовича и Павла Михайловича, стало известно из воспоминаний смотрителя галереи Николая Мудрогеля. По его словам и словам близких художника, Репин отличался крайней творческой импульсивностью, зачастую неоднократно переделывая свои картины, в том числе и уже проданные. Не избежали этой участи и работы, купленные в свою коллекцию Третьяковым.

в конце 80-х годов XIX века творческая интеллигенция Российской империи яростно обсуждала лицо главного персонажа последней репинской картины «Не ждали», выставленной в Третьяковской галерии. И чем дольше шли споры, тем мрачнее становился богатый коллекционер.

Предчувствия не обманули Петра Михайловича. Как-то раз в его отсутствие в галерею с кистями и красками пришёл Репин. Убедившись, что владельца нет в городе, он попросил у Мудрогеля лесенку, объяснив, что Третьяков просил его чуть подкорректировать обсуждаемую всеми картину.

Поверив на слово, смотритель дал художнику всё, что он хотел. Однако пока Илья Ефимович трудился над «Не ждали», ему на глаза попалась другая собственная картина — «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». К ужасу смотрителей он полез поправлять и её, пообещав всего лишь «немного тронуть краской голову самого Ивана Грозного».

В итоге лицо царя было полностью изменено, а разошедшийся живописец уже лез к своему монументальному полотну «Крестный ход в Курской губернии», чтобы немного «добавить пыли».

Дожидаться Третьякова Репин не стал, а сразу отбыл в Петербург и уже оттуда в письме сообщил другу о нескольких правках картин. Возмущению Павла Михайловича не было предела. Особенно он разъярился, увидев, что Репин «пылью» скрыл большую часть тщательно прорисованного фона на курской картине. Каждый утренний обход галереи теперь традиционно сопровождался остановкой около репинских работ с ворчанием и возмущением.

Вход в галерею Репину отныне был заказан, чего сам художник не понимал. Он заваливал Третьякова письмами, которые оставались без ответа. Наконец спустя несколько месяцев Илья Ефимович пробился в галерею к Павлу Михайловичу, где и услышал лично все претензии коллекционера.

Конфликт частично был улажен, однако с красками Репина в галерею так и не пускали. Дошло даже до того, что когда лоб Льва Толстого на портрете кисти Репина показался Третьякову слишком румяным, он сам его подкрасил белилами. Лишь бы не давать править самому автору, а то мало ли…