Явление Шнитке курянам
На выступлениях Курского губернаторского камерного оркестра скучать не приходится. Однако первый концерт нового сезона превзошёл все ожидания. Это был первый опыт сотрудничества коллектива Сергея Проскурина с звёздной четой исполнителей Ольги Дьячковской и Святослава Мороз.
Это был не обычный концерт классической музыки, а действо высшего разряда – настоящее чудо. Хотя началось всё вполне традиционно – с Моцарта. Произведениями самого яркого представителя классицизма Сергей Проскурин любит открывать и концерты, и диски.
На этот раз была исполнена симфония № 6 фа мажор, которую композитор написал в 11-летнем возрасте, а впервые она прозвучала 30 декабря 1767 года в чешском городе Брно. В память об этом концерте сегодня в Брно ежегодно проводят конкурс молодых пианистов до 11 лет.
А дальше – Бах. И здесь к выступлению подключились московские гости.
– Уже в 5 лет я поняла, что Бах — это какой-то космос, и с тех пор он меня не оставлял, – рассказала перед концертом Ольга Дьячковская.
Обладательница прекрасного сопрано в сопровождении камерного оркестра исполнила 4 арии из кантат Баха, а в Концерте для двух скрипок с оркестром ре минор мы услышали органичное взаимодействие Карины Проскуриной и Святослава Мороза. После чего Ария из «Магнификата»: «Magnificat anima mea Dominum» – «Величит душа моя Господа. И возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем…» И если Моцарт – это золотой ключ от двери в мир классической музыки, то Бах – основа основ, лестница на Небеса.
И тут мы подошли к кульминации, когда на авансцену выходит последний гений классической музыки Альфред Шнитке. Идея исполнить его Сонату N1 для скрипки и камерного оркестра в сопровождении курского коллектива под управлением Сергея Проскурина принадлежит Святославу Морозу, лично знавшему великого композитора.
Накануне концерта Святослав рассказал, что его мать и отчим – Наталья Гутман и Олег Каган – часто исполняли произведения Альфреда Шнитке, когда он был под запретом в советское время. И они как бы его открыли для публики.
— Шнитке это очень ценил, часто приходил к нам домой, посвятил маме известный виолончельный концерт. Я дружил с его сыном. В силу своего юношеского возраста с самим Альфредом я не мог общаться на равных, но он мне запомнился как потрясающий человек-космос. Хотя в общении он был очень замкнутым, тихим и очень скромным. А космос, целый мир человеческих переживаний находил отображение в его музыке. Каждое его произведение заканчивается уходом души в свет, — отметил музыкант.
И всё то, о чём говорил Святослав Мороз, весь этот космос и мир в полной мере отобразились в том, что произошло на сцене концертного зала «Свиридовский». Альфред Шнитке проявился как обратная сторона Баха, как выход к свету через душевные страдания, которые бывают намного острее страданий физических.
И нет ничего удивительного в том, что весь зал оказался в состоянии какого-то гипнотического оцепенения. В течение всех 20 минут, которые звучала соната, все сидели не шелохнувшись, и еще какое-то время молчали после завершения, а затем громко аплодировали.
Но на этом концерт не закончился. После умопомрачительного модернизма Альфреда Шнитке, в качестве завершающего штриха прозвучало произведение удивительной судьбы – «Аве Мария» советского гитариста, лютниста и композитора Владимира Вавилова. Интересно, что при первом издании в 1970 году на пластинке «Лютневая музыка XVI-XVII веков» композиция была приписана анониму, а затем стали указывать имя итальянского композитора Джулио Каччини. Вот такая мистификация на уровне «Адажио» Альбинони, читай Ремо Джадзотто.
Под стать неземной красоты шедевру Вавилова оказался и голос Ольги Дьячковской.