Славный путь ветерана

Сколько горя и слез Великая Отечественная война принесла в каждую семью! Иван ЗВЯГИН, проживающий в деревне Гирьи Беловского района, знает об этом не понаслышке. В то время он сполна испытал на себе все ее тяготы и лишения.

Нелегко вспоминать фронтовику эти нескончаемые бои, артобстрелы, бомбежки вражеской авиации, гибель товарищей. Но не менее мучителен для Ивана Егоровича был страх за близких, особенно когда на родной земле разгорелось одно из самых ожесточенных и кровопролитных сражений, вошедшее в историю как Курская битва.

Тяжелая дорога

— Призвали нас, ребят 1923-го и 24-го годов рождения, на службу 29 сентября 1941 года, — вспоминает ветеран. — Военкомат в это время был эвакуирован в восточную часть района, в село Пены, потому что вражеские войска уже «хозяйничали» во Льгове. Набралось нас около 300 человек. Попрощавшись с провожающими, мы пешим строем двинулись в дорогу. Маршрут пролегал через Обоянь, Курск, Щигры, Воронеж. Затем продолжили поход до Борисоглебска и Камышина Сталинградской области.

По пути нашей колонне приходилось трижды пересекать железную дорогу. Мы видели, как шли длинные составы, и каждый раз эти поезда преследовали с противным воем фашистские самолеты. Они сбрасывали бомбы и обстреливали вагоны из пулеметов. Машинисты, уже опытные ребята, старались перехитрить врага. Поезда то резко набирали скорость, мчась на всех парах, то также резко, с визгом и железным скрежетом тормозили. К счастью, ни одна немецкая бомба так и не достигла цели – то перелет, то недолет. А вот из пулеметов гитлеровцы расстреляли много беззащитных людей – вынужденных пассажиров товарняков.

Расстояние мы не считали, потому что шли не только обочинами дорог. Иногда по совету местных жителей выбирали кратчайший путь напрямую, по полям. Почему пешком? В начале войны все транспортные средства были направлены на эвакуацию. А призывники, молодые, здоровые парни, «на своих двоих» хоть и с трудом, но добрались до назначенного пункта. Преграды были немалые. Весь октябрь 1941 года был очень дождливым. Дороги и поля – сплошная грязь.

30 октября мы пришли в Камышин. На следующий день комиссия после краткого опроса распределила нас по родам войск. Я попал в группу артиллеристов.

Курсовая подготовка младших командиров прошла досрочно, за два с половиной месяца. Всех выпускников расписали по частям, подразделениям. Меня зачислили в 1133-й стрелковый полк 280-й стрелковой дивизии в батарею 45-миллиметровых орудий наводчиком.

На первой огневой позиции

В начале февраля 1942 года полностью завершилось формирование 280-й дивизии. Железнодорожным транспортом нас отправили на фронт в район города Ливны Орловской области. Разгрузившись на станции в пригороде, мы начали подготовку к выступлению на передовые позиции. Они находились на высоте, открытой со стороны противника. Нам была поставлена задача произвести незаметно, под покровом ночи смену действующих там частей, которая была успешно решена. Так началась фронтовая жизнь. Наша огневая позиция расположилась на высоте с хорошим обзором. «Днем не высовывайтесь – сразу снимет снайпер с противоположной стороны», — предупредили нас ребята из сменившегося расчета. Стоять в обороне пришлось долго, весь период шли бои местного значения. Беспрерывно велась и снайперская война.

Защищая родные края

Зимой 1943 года выпало столько снега, что возникли большие трудности в передвижении войск по глубоко заснеженным полям и дорогам. Да еще морозы 15-20 градусов. Бойцам выдали добротные валенки, овчинные куртки под шинели, рукавицы, подшлемники. И пехотинцев, и артиллеристов оснастили лыжами. На широкие пластины из тонкого, но очень прочного металла поставили и пушки-«сорокапятки», прикрепив их к колесам тросами с натяжным устройством. А вот на копыта лошадям, которые использовались для транспортировки орудий, никто ничего не придумал. Поэтому в глубоких снегах их функцию приходилось выполнять расчету орудий с помощью славной пехоты.

Шла подготовка к зимнему наступлению на Курско-Белгородско-Харьковском направлении.

В начале января 1943 года нашу дивизию сняли с обороны и сосредоточили на небольшом расстоянии от передовой линии во второй эшелон. В течение недели до начала наступления мы стояли в ожидании. В 20-х числах января на рассвете началась артподготовка. Передовая линия пошла на прорыв обороны фашистских войск. Сопротивление врага было очень сильным. Скоро поступил приказ вступить в бой второму эшелону. Немцы, почувствовав силу нашего подкрепления, к полудню начали спешно покидать окопы, выбрасывать свои «эрзацваленки» – сплетенные из соломы подобия глубоких галош, которые они обували поверх сапог. Идти или бежать в них было невозможно.

В результате активного наступления Советских войск по линии фронта от города Ливны и до Харькова вражеская оборона была прорвана. Войска перешли в наступление на Курском направлении. 280-я дивизия подступала к областному центру с севера.

В одном из боев я был ранен в левую ногу. Двое санитаров, находившихся поблизости, быстренько уложили меня на легкие носилки на лыжах и ползком потащили к перевязочному пункту. До сих пор помню, как свистевшие пули взвихривали снег вокруг нас. Вскоре вместе с другими ранеными меня отправили в Тульский военный госпиталь, где я лечился около трех месяцев. Затем был направлен в штаб 13-й армии в 161-й запасной полк в качестве помощника командира взвода.

В составе Первого украинского фронта наша дивизия двигалась с боями на запад, через Конотоп, Бахмач, освобождала Польшу, участвовала в ликвидации 300-тысячной группировки войск в районе Котбуса.

Далее я воевал в 1178-м стрелковом механизированном полку, был командиром орудия, старшиной батареи 76-миллиметровых пушек. В этом звании и дослуживал уже в мирное время. Демобилизовался в марте 1947 года.

Сражение в мирное время

Не менее увлекателен рассказ ветерана и о том, как налаживалась послевоенная жизнь.

Иван Звягин поведал о том, как восстанавливалось до основания разрушенное в 1942 году хлебоприемное предприятие, в каких условиях приходилось работать людям и как они умудрялись сохранять выращенный урожай зерна.

— Однажды ночью мне позвонили по телефону с поста охраны предприятия, — вспоминает Иван Егорович. — Незнакомый человек сказал, что они привезли брезенты, и спросил, смогу ли я их принять. Я ответил, что прибуду немедленно. Прихожу, и незнакомец спрашивает, сколько нам нужно брезентов. От неожиданности я сказал, что примерно пятьдесят. Старший велел машинисту дрезины сбросить 50 штук, а мне говорит: «Пишите расписку, и чтобы с печатью». Я посмотрел на новенькие, очень хорошо упакованные брезенты, обратил внимание, что к дрезине были прицеплены еще две груженые платформы. Подумал про себя: что же это за чудо и откуда оно взялось? Когда все было оформлено, дрезина пошла дальше. Утром мы начали укрывать уже сформированные бурты. Увидев это, все удивились: откуда ночью, без денег, могло появиться столько так нужной специальной парусиновой ткани?

Позже дошли до нас слухи, что это Сталин, проезжая поездом из Москвы на юг, увидел на станциях позеленевшие от проросшего зерна открытые бурты. Выяснив, что такая ситуация и на других хлебоприемных пунктах, он, видимо, распорядился, чтобы все, кто имел отношение к сохранности хлеба, быстро «проснулись и встряхнулись”. И вскоре залежавшиеся на складах госрезервов брезенты были отправлены туда, где в них очень нуждались.

Биография доблестного воина и великого труженика Ивана Звягина является для потомков ярким примером беззаветной любви к Отчизне, служения народу. Родина высоко оценила его боевые и трудовые заслуги. Он награжден орденом Великой Отечественной войны I степени, медалями «За боевые заслуги», “За победу над Германией”. За большой трудовой вклад ветеран удостоен орденов Трудового Красного Знамени, Октябрьской Революции, «Знак Почета» и многих других правительственных наград.

Иван СТАРЕНКОВ