Зарождение древнего Курска

Территория, входящая ныне в Центральное Черноземье, тысячелетие назад была закреплена за русским государством.

На этих землях обитали славянские племена северян, радимичей и вятичей. Еще в IX-X веках они вынуждены были платить дань хазарам, заселявшим огромные пространства степей Восточной Европы.

Экономика могущественного государства — Хазарского каганата, основывалась на пошлинах с транзитной торговли. Потесненный с Кавказа и опасаясь набиравших силу славян, каганат осуществил переселение алан и болгар на Дон, Оскол, Северский Донец и их притоки. Крепости хазар протянулись линией от Дона вдоль реки Тихой Сосны к реке Осколу и к верхнему течению Северского Донца.

Постепенное освобождение славянских племен от власти хазар началось уже в IX веке и завершилось к середине X века. Освобождение шло одновременно с рождением древнерусского государства и осуществлялось в Черноземье с запада на восток. В 884 году князь Олег подчинил себе северян, сократил размер подати и повелел им не платить дань хазарам. В следующем году он, в результате дипломатических переговоров, присоединил к Киевскому государству и радимичей, сохранив у них прежний размер дани. Так были освобождены западные области Черноземья. В 964 году князь Святослав Игоревич, идя в поход на хазар, встретил славянское племя вятичей, в 965 году он разбил хазар и взял на Дону их крепость Саркел, и переименовал ее в Белую Вежу. Уже в 966 году князь Святослав покорил и обитавших в восточных черноземных областях вятичей. Однако, в 982 году покоренные вятичи выступили против власти киевского князя и были вторично покорены правившим тогда Владимиром Святославичем.

Первое упоминание древнерусскими книжниками русского города на земле Черноземья встречается в «Житии Феодосия Печерского», составленном в конце XI века преподобным Нестором вскоре после кончины Феодосия. Речь в этом отрывке жития идет о Курске. Хотя это известие лишено даты и содержит лишь сведения о том, что вскоре после рождения святого его родители из Васильева под Киевом «преселитися въ инъ градъ Курскъ нарицаемый, князю тако повелъвъшю», по нему можно определить время основания Курска и его место среди городов Киевской Руси.

Опираясь на указания позднейших летописей и житий этого святого о времени пострижения Феодосия и о его возрасте в момент кончины, некоторые исследователи ошибочно полагали, что переезд его семьи в Курск, а следовательно, и первое упоминание города относится к 1032 году, а то и концу X века. Однако это не так. «Житие Феодосия Печерского», написанное преподобным Нестором, отличается необычайной точностью и не позволяет принять этот вывод. Послать своего человека в Курск киевский князь мог только в то время, когда его власть распространялась на всю Русскую землю, Так было при великом князе Владимире Святославиче и во второй половине княжения в Киеве Ярослава Мудрого. Но быть современниками великого князя Владимира родители преподобного Феодосия не могли, поскольку в таком случае на момент пострижения в иноки (не ранее 1051 года) святой достиг бы весьма преклонного возраста; Нестор же говорит о принятии монашества юным Феодосием. Следовательно, его родители переехали в Курск не ранее 1036 года, когда после смерти своего брата Мстислава Ярослав Мудрый принял власть над землями и восточнее Днепра. Само переселение родителей Феодосия в этот город связано с формированием органов управления во вновь присоединенных землях.

Данные археологических исследований позволяют несколько уточнить этот вывод. Славянское поселение на месте Курска возникло не позднее X века, но укрепления, с возведением которых в Древней Руси и связывалось основание города, появляются лишь в XI веке.

Тот факт, что в Курск был направлен не князь, а посадник свидетельствует о том, что тогда город еще не был центром княжества, а являлся пограничной крепостью и административным центром небольшой округи. Такие города возникали по княжескому повелению, а не в результате развития хозяйственной и торговой деятельности жителей этого региона.

Следующим упоминанием Курска является сообщение «Поучения Владимира Мономаха» о том, что в 1068 году отец Владимира Мономаха — Всеволод Ярославич — направил своего сына в Ростов, а сам пошел к Курску. С 1095 года город Курск попадает на страницы летописных сводов. Его имя встречается в летописях достаточно регулярно, хотя есть несколько периодов, когда город не попадает в поле зрения летописцев (1095-1127, 1160-1183, 1185-1223 годы). Но в целом история города Курска прослеживается на протяжении 6-7 поколений курян.

Можно отметить постепенный рост значения города Курска в системе политико-административных центров Древней Руси. Если в конце XI — первой половине XII века он еще не стал центром самостоятельного княжества, то начиная с 1160 года курские князья постоянно появляются на страницах летописей. В предшествующий же период (1095-1160 годы) формы управления городом только устанавливались. Так, под 1095 годом сообщается, что «Изяслав Володимирович иде ис Курьска к Мурому». В 1127 году в Курске находились посадники Изяслава Мстиславича, не пропустившие послов Всеволода Ольговича к половцам. Но уже в том же году в разгоревшейся феодальной войне Изяслав Мстиславич «сына своего ис Турьска (из Курска) посла на Логожьскъ». В боевых действиях усобицы 1139 года в качестве союзника Всеволода Ольговича действует его брат — Святослав Ольгович, пришедший к нему на помощь из Курска. За два года до этих событий сам Святослав Ольгович, готовясь к войне, собирает войска и соединяет «землю Новгородскую и брата своего Глеба с куряны и с половцы». В 1148 году куряне «послашася къ Глебу Юрьевичю и взяша собе у него посадника», а спустя два года князь Вячеслав предлагает занять этот город Юрию Долгорукому.

Однако Курск представляется уже достаточно крупным политическим центром. Во всяком случае его как вполне реальную компенсацию предлагают в 1159 году за Переяславль, а в 1150 — за Киев. Отказ переяславского князя Андрея от обмена в виде афоризма вошел в «Моление» и «Слово» Даниила Заточника: «Лучше мне смерть, нежели Курское княжение». В произведениях древнерусской литературы этот ответ сопоставлен с другим афоризмом: «Лучше смерть, чем долгая жизнь в нищете». Но летописец дает иное объяснение отказу князя Андрея от Курского княжения: «Лучьше ми того смерть съ своею дружиною на своей отчине и дедине принята, нежели Курьское взяти княженье, отецъ бо мои въ Курске не седел, но в Переяславли».

Из летописей видно, что в XI — первой половине XII века Курск был объектом борьбы между потомками Святослава и Всеволода Ярославичей. В 1068 году в город прибывает сам Всеволод Ярославич, спустя 27 лет в 1095 году из Курска в Муром выезжает его внук — Изяслав Владимирович Мономах. В 1127 году в городе находились посадники, а затем и сын Изяслава Мстиславича — правнука князя Всеволода. Но уже в 1137 и 1139 годах в Курске княжат Святослав и Глеб Ольговичи — внуки Святослава Ярославича. Причем, их соперник Андрей Владимирович — внук Всеволода Ярославича — отказался от Курского княжества именно по причине династийных соображений: «отецъ бо мои въ Курске не седел». Правда, сами куряне считали себя связанными клятвой верности с потомками Всеволода Ярославича: «Оже Олгович, ради ся за тя бьемь и с детьми, а на Володимере племя на Гюргевич не можемъ роукы подьяти».

Такое неопределенное положение прекращается в 1160 году, когда правнук Святослава Ярославича — Олег Святославич, — подозревая своего отца великого князя Черниговского Святослава Ольговича в тайных умыслах против себя, «начася просити къ Курьску, а Святославу того всего не ведущу, и пусти Олга Курьску. Олегъ же поиде къ Курьску».

С этого момента город превращается в центр княжества, а владетелями его становятся потомки Святослава Ярославича. Характерно, что и в предшествующее время представители именно этого рода старались лично управлять Курском, не посылая туда посадников.

Особенностью жизни древнерусских городов Черноземья было постоянное участие их жителей в боевых действиях. Из одиннадцати упоминаний Курска за период с 1036 по 1150 год лишь три не связаны с княжескими усобицами или набегами половцев. Дважды окрестности города подвергались разорению: в 1138 году «воеваша половци Куръск, и плениша землю всю и пожгоша», а в 1149 году «приходиша половци к Куръску, и много полона вземше, отъидоша восвояси». Это было обусловлено тем, что здесь проходила граница между Русью и половцами, чьи владения охватывали и южные районы Лесостепного Черноземья.

В середине XI века в степях Восточной Европы появляется новый народ — половцы, которые проникают и в юго-восточные районы Черноземья. Половцы, которые назывались еще команами и кипчаками, пришли в Восточную Европу из Азии. Они вели кочевой образ жизни и занимались преимущественно скотоводством. Половцы играли большую роль в развитии торговых отношений между народами Азии и Европы. Торговля была транзитной, и купцы, шедшие из Византии на Русь, из варяг в греки, из стран Азии и Закавказья в Европу, проходили по южнорусским степям, платя половцам за безопасность путешествия. По Великому степному поясу, примыкавшему с юга к Черноземному краю, протянулся знаменитый шелковый путь из Китая до Европы. От этой международной магистрали ответвлялись дороги, имевшие местное значение.

Но не только торговые пошлины и скотоводство служили источником благосостояния половцев. Иногда они пополняли свои запасы за счет войн.

Походы против половцев были важными предприятиями, осуществляемыми русскими князьями. Часто они совершались против половцев, находившихся уже в пределах русских земель, но иногда дружинники сами выходили в половецкую степь.

Известно, что в 1183 году курский князь Всеволод Святославич с курянами участвовал в походе против половцев к реке Хырии. Б 1184 году курская дружина вместе с князем Всеволодом Святославичем ходила против половцев за реку Мерл. В этих походах курским воинам удалось захватить какое-то количество пленных. Но все успехи, достигнутые в результате боевых действий 1183-1184 годов, были сведены на нет разгромом русских воинов на реке Каяле весной 1185 года. В этом походе новгород-северского князя Игоря Святославича принимали участие рыльский и курский князья со своими дружинами. Оба они попали в плен. Была захвачена почти вся курская дружина. Ради ее выкупа и освобождения мужа жене курского князя Всеволода прекрасной Глебовне пришлось собирать половецких пленников по всей своей земле.

Но это поражение не подорвало воинскую славу курян. Характеризуя в «Слово о полку Игореве» свою дружину курский князь Всеволод говорит:

Такую оценку своим воинским дарованиям куряне полностью подтвердили в бою у реки Каяла. Они продолжали сопротивляться половцам, даже когда основные силы русских были разгромлены. Курские дружинники не бежали от половцев, не пытались переплыть озеро, к которому их притиснули враги, а под командованием князя Всеволода старались прорвать строй половецких воинов и обойти это печальное озеро.